Чищу ссылки в планшете перед переустановкой. Сохраню, полезное.
Год назад племяшка регулярно резала лезвием запястья. Чуть расстроит что-то, запирается в ванной. С лезвием и пластырем. Разговоры помогали ненадолго, до следующего негатива. Закончилось резко. Будучи в гостях, резанула керамическим ножом, не знала, что настолько острый. Зашили в травмпункте, вены не задела. Остался шрам тоненький и наконец дошедшее до мозга осознание конечности. Больше попыток не было. Насколько я знаю.
Мне, как маме, пока не особо актуально, но на будущее сохраню. Очень доходчиво от Петрановской.
spektr.press/my-tak-boimsya-chto-rebenka-zabere...

...мне хочется сегодня поговорить о том, о чем сложно и не очень хочется думать. О том, что у стремления защитить детей и позаботиться о них, об их безопасности, здоровье, нравственности, будущем, есть теневая сторона.
Как еще описать эффект от потрясшей многих российских родителей статьи в «Новой газете» о подростковых суицидах?
«Мы так боимся, что ребенка заберет у нас смерть, что забираем у него жизнь», – сказал сто лет назад Януш Корчак, и за эти сто лет все стало еще серьезнее. Чем благополучнее мы живем, тем меньше хотим страдать. Тем больше контролируем и стелем солому стогами и вату слоями. Мы не хотим иметь ни малейшего риска, перекрываем все лазейки для смерти – а она вдруг оказывается прямо в сердце так рьяно оберегаемого ребенка. Мы можем защитить ребенка от чего угодно, только не от него самого. Если только мы не готовы сделать ему лоботомию – ради его безопасности. И, мне кажется, именно осознание этой истины лежит в основе того ужаса, в который ввергла родителей статья в Новой. Нам придется научиться с этим жить, если мы хотим, чтобы наши дети жили.