Ирина Шалимова
29 июля в 20:23 ·
Питаться? – Напитывать
Если бы меня попросили сформулировать суть теории привязанности Г. Ньюфелда в одном предложении, я бы сказала: «Это о том, как раскрыть в ребёнке заложенное в нём естественное стремление к независимости». Но на всякий случай сделала бы оговорку, что это имеет мало общего с «приучением к самостоятельности», стремление к которому живёт, здравствует и побеждает: «нечего за родителей цепляться», «большой уже – сам должен», «так и будешь его до свадьбы/армии с ложечки кормить». Вот про «кормить с ложечки» хотелось бы поговорить отдельно.
читать дальше
О том, что нельзя научить взрослости и самостоятельности, можно только развить заложенное в ребёнке стремление к ним, в рамках модели развития на основе привязанности сказано достаточно много. Кроме того, Г. Ньюфелд указывает на то, что принятие пищи может стать прекрасным способом укрепления привязанности. По своему опыту могу сказать, что это действительно так, если не превращать процесс питания в поле битвы за самостоятельность ребёнка.
Я считаю, что кормление ребенка не должно требовать от родителей дополнительных усилий (или даже приготовления какой-то специальной еды, если уж на то пошло). Но я ещё и непоследовательная – иногда 3-летняя дочь, прекрасно умеющая обращаться со столовыми приборами уже года два как, просит покормить её, и я стараюсь ей не отказывать. Эта тактика кажется нелогичной, но только пока не приходит понимание того, как работает привязанность и какую роль она выполняет в становлении личности ребёнка.
Дело в том, что я наблюдаю определенную закономерность – дочь начинает просить, чтобы я кормила её, когда:
-мы проводим вместе меньше времени и ей не хватает моего внимания;
-она овладевает какими-то новыми навыками;
-в момент кризиса и последующего за ним скачка развития.
Что происходит в подобные моменты с ребёнком? Взрослый отвлекается на свои заботы и не напитывает ребёнка привязанностью в достаточной степени. Либо ребёнку открываются какие-то новые возможности, и ему необходимо чувствовать безопасную базу, на которую он сможет опереться в случае неудачи. У ребёнка неосознанно включается программа восстановления контакта. Ключевое слово – неосознанно. Ребёнок не может объяснить, почему он, умея есть не только ложкой и вилкой – да хоть бы даже и палочками! – хочет, чтобы сейчас его кормила мама. Он не может рассудить:
«Мне не хватает мамы, я хочу быть к ней поближе»;
«Мне тревожно, я хочу, чтобы мама обняла меня»;
«Мне одиноко, я хочу, чтобы мама сказала, что на неё можно рассчитывать».
В этих случаях он обращает на себя внимание доступными и проверенными способами – игрой в беспомощность или «плохим» поведением. Да что там дети! Многие взрослые не могут сформулировать собственную потребность в заботе и внимании подобным образом и начинают инстинктивно добирать их за счёт скандалов или ухода в немощное состояние, например, в болезнь.
Мы понимаем собственную потребность в заботе и с удовольствием её принимаем, радостно забывая, что мы в состоянии сами принести себе чай. Мы обращаем внимание, что близкому другу или подруге тревожно, и предлагаем свою помощь, хотя они вполне способны справиться самостоятельно. Мы замечаем, когда нашей второй половине тяжело, и стремимся окружить её вниманием, несмотря на то, что это взрослый человек. Когда же дело касается детей, многие из нас могут дать фору любому кинологу и бихевиористу – мы «дрессируем» их быть самостоятельными, вместо того чтобы проявить гибкость и понимание.
Питание – это прекрасная метафора работы привязанности. И дети очень хорошо это понимают на уровне интуиции. Когда ребёнок просит покормить его, он просит напитать его заботой. Обеспечить ему не только физическую, но и психологическую подпитку. Здесь не идёт речи о том, что мы не даём проявлять самостоятельность, потому что «взрослым выгодно», чтобы ребёнок был инфантильным и беспомощным (не могу представить себе родителя, который в здравом уме хотел бы, чтобы ребёнок не стремился к самостоятельности). Как неуместно и говорить о том, что мы в этой ситуации поддаёмся на манипуляции ребёнка. Если мы предлагаем заботу из альфа-позиции, мы не теряем своего авторитета, достоинства или что там ещё так боятся уронить родители? Мы предлагаем пищу не потому, что идём на поводу, а потому что у нас есть силы и желание вести за собой.
Не стану писать, что это просто – «просто нужно понимать, какая потребность ребёнка стоит за его нежеланием есть самостоятельно». Гораздо проще сказать ребёнку: «Умеешь пользоваться ложкой, так ешь сам». Даже отобрать у ребёнка инициативу в этом вопросе и кормить тогда и так, как посчитает нужным родитель, и то гораздо легче. Почему? Потому что оба эти выхода предполагают уже готовую программу действий: делай то, что обычно, не особо задумываясь над обстоятельствами. Подход с учётом потребностей ребёнка подразумевает гораздо больше осмысленного включения в процесс взаимодействия с ним. Уже невозможно действовать на автомате, а это требует гораздо больше сил и внимания:
-нужно находиться в контакте с ребёнком, чтобы понимать, что стоит за его поведением;
-приходится искать компромиссы между своими потребностями и потребностями ребёнка;
-дети часто требуют ударной дозы напитывания, когда силы родителя на исходе, вследствие чего внимание к ним ослаблено;
-кризисы развития никогда не наступают по расписанию и «кстати».
Это сложно, но поддержание любых отношений требует работы. Модель Г. Ньюфелда предполагает, что работу по поддержанию привязанности выполняет альфа, и эту позицию должен занимать взрослый, а не ребёнок.
Да, дети часто с довольно раннего возраста вполне способны есть сами. Более того, в них заложено стремление в итоге стать совершенно отдельными и самостоятельными, но для этого они должны быть полны сил, черпать которые они могут в заботе старших родственников. Не потому что они искусные манипуляторы и нащупали у них слабину, а потому что поступать так их толкают инстинкты привязанности.
Естественно, кормление не единственный способ напитать ребенка привязанностью, но один из самых простых и очевидных. Не пользоваться им из страха, что ребенок «сядет на шею», «никогда ничему не научится»?
Как ни парадоксально это покажется сторонникам приучения к самостоятельности – моя дочь прекрасно умеет есть самостоятельно, вопреки моей помощи. Когда ей удаётся получить необходимое внимание и восстановить контакт, помощь вызывает у неё бурный протест, как у любого нормального трёхлетки. Она проверила, что мама рядом, готова ей помогать и понимать её потребности, и у неё появляется достаточно энергии дерзновения для того, чтобы спокойно учиться самостоятельности дальше.
Ирина Гифт (iRina.gift)